Ты, уставший ненавидеть - Страница 101

101

В голосе не было ни сарказма, ни злорадства. Иванов говорил по-прежнему доброжелательно, словно действительно поздравлял с творческой удачей.

– Конечно, мы скупили почти весь тираж. Возможность перевода на французский и английский блокирована. Но, в общем, своего вы добились шум будет изрядный. Радуйтесь…

Юрий еле заметно пожал плечами. Разве он писал для того, чтобы порадоваться успеху у читателей? Вначале он и сам не хотел браться за такое, было слишком страшно – и не за себя. Ужасно работать с такими материалами, ведь это не выдумка очередного выжившего из ума Кампанеллы, это правда, подлинная история страны, когда-то бывшей его Родиной. Но он решился! Слишком глухим было молчание всего мира, слишком громкими ~ славословия купленных или одураченных – от Барбюса до Шоу и Фейхтвангера. «Мой голос тих», – процитировал как-то ему Терапевт, кажется, из раннего Надсона. Его, Юрия, голос был негромок, но, может, все-таки услышат, поймут…

– Итак, новая цена, Юрий Петрович… Если вы согласитесь на сотрудничество, я сделаю вид, что эксперты ошиблись. Мы будем искать автора, но, увы, не найдем, как и его сообщников. Даже если я узнаю кого-нибудь, кто вам помогал, то лишь шепну ему на ушко, чтоб он больше подобным не занимался. Это – если вы согласны…

Дальнейшее Юрий уже знал. Теперь, когда эти гады вышли на автора, найти остальных будет не так трудно. Иванов, похоже, понял его мысли.

– Вы уже, вероятно, догадались. Мы вас спросим – и вы назовете не только «мэви-идхэ», но и всех ваших сообщников. Молчать вы не будете, поверьте! Это не угроза – это реальность. Все вы будете расстреляны, как упорные и убежденные враги Советской власти. Все – включая вашу знакомую. Она должна была что-то знать – и она, конечно, знала. Все! Больше говорить не о чем. Я вас слушаю, Юрий Петрович…

Орловский заставил себя на мгновение забыть обо всем – даже о Нике. Сейчас важным было одно, единственное – потянуть время. Нужен тайм-аут:

день, хотя бы полдня…

– Я… я ничего не соображаю… – Юрий поморщился и постарался застонать как можно естественнее. – Голова… кружится… Что вы мне кололи? Мне нужно… на воздух…

– Сочувствую, Юрий Петрович. – И вновь голос человека в плаще с капюшоном казался искренним, будто он и вправду сожалел о случившемся. – Мы держали вас в бессознательном состоянии довольно долго: требовалось кое-что проверить и подготовить. Иначе нельзя – вы ведь теперь у нас государственная опасность № 11 Вы ведь, Юрий Петрович, можете ненароком пол-Союза сжечь… Здесь, правда, мы вас заблокировали, так что за пределы камеры вам не выбраться…

И этот тоже! Волков предлагал сжечь весь Союз, этот – половину. Почему они уверены, что он готов на такое? Не потому ли, что на его месте поступили бы именно так? Но если он опасен…

– Слушайте, Агасфер, а вы лжете! Если я расскажу, что знаю, вы не отправите меня назад в камеру. Ведь я по-прежнему буду помнить заклинание!

– Откуда про Агасфера узнали? От Волкова? Ай-яй-яй… Нет, я не лгу. Когда вы назовете «мэви-идхэ», я вам объясню, как его забыть, не потеряв памяти. Но не будем отходить от главного…

– Мне нужно подумать… День, всего один день!.. Иванов медленно покачал головой и встал.

– Час, Юрий Петрович. Час ~ не больше. Через час я вернусь. Надеюсь, вы будете благоразумны и не попытаетесь применять заклинание здесь. Сгорите сами, нам вреда не будет… Подумайте спокойно и поймите, что лучшего вам никто уже не предложит… Ну, до встречи…

Железная дверь медленно захлопнулась, камеру затопила тьма. А ведь они его боятся! Юрий невесело усмехнулся. Его, полумертвого, запертого где-то в закоулках их рукотворного ада, все-таки боятся! Неужели «мэви-идхэ» настолько страшит этих мерзавцев? Получалось именно так. Выходит, они не всесильны, с ними можно бороться! Жаль, что он ничего не сможет поведать Терапевту, его друзьям, всем остальным…

Юрий встал и медленно, преодолевая боль, разлившуюся по телу, сделал несколько шагов по камере. Надо уйти. Это он понял сразу, как только открыл глаза. Уйти так, чтобы эти мерзавцы ничего от него не узнали – ни от живого, ни от мертвого. Краснолицый подсказал выход – заклинание «Спрячь Душу». Оно должно подействовать: ведь удалось же Юрию вызвать Свод! Интересно все же, как работают заклинания? Но это, скорее, для физиков, а не для фольклористов…

Что там говорил Волков? «Попадешь к чертям в котел»? В дантовский ад Юрий не верил, но ведь душа действительно существует, в этом он не сомневался. Что же будет с ним? Из одной преисподней – в другую, но уже без возврата? Может, надо было уйти с Волковым? Ведь тот не стал бы его убивать…

В памяти промелькнули нелюди, уводившие смертников черным коридором… Нет, с такими – никаких дел. А может, его ошибка – главная, теперь непоправимая – была в том, что он струсил? Тогда, у леса, надо было не останавливаться – и бить до конца? Разгонять эту банду, жечь их орды – и люди, может, поднялись бы?

Нет, он не испугался. Просто делать такое человек не имеет права. Это не в его власти – посылать на землю огонь, рушить горы, испарять реки. И если у Юрия случайно оказался «Ключ», он не имеет права открывать эту дверь – ни он, ни кто-либо другой, кроме Того, Кто забыл о людях. Кого молили о помощи, о спасении – и Кто не помог, не спас…

Орловский вновь присел на нары: сил двигаться не было. Нет, он напрасно упрекает Творца. Что хотел Юрий, чего бы попросил? Чтобы не он, обыкновенный человек, а Тот, Всемогущий, низринул на врагов огненный потоп? Но ведь погибнут и остальные, невинные! Тогда для чего все это?

101