Ты, уставший ненавидеть - Страница 97

Красное лицо упыря сделалось белым. Лжесапер прислонился к бревенчатой стене, белки глаз налились кровью, на бесцветных губах пузырилась пена.

– Не выйдет… Орловский…

Правая рука вновь стала приподниматься, и Юрий прочитал заклинание второй раз. Голова Волкова ударилась о стену.

– Погоди… не надо… Чего ты хочешь? Чего он хотел? Многого, но сейчас его интересовало одно.

– Как помочь дхарам?

– Будь ты… проклят… – Волков медленно распрямился. – У тебя же «мэви-идхэ», идиот! Ты же можешь сжечь весь Союз!

Да, Андрей говорил и об этом. Наверно, краснолицый не отказался бы от такой возможности – еще б и порадовался!

– Прочитай заклинание наоборот…

О чем он? Ах да, заклинание против нечисти, прочитанное наоборот, теряет силу. Но Юрий не спешил.

– Как мне уйти? Где меня не найдут?

– Никак, – глаза зло блеснули. – Он найдет тебя даже на том свете. Поступи как чуги: прочитай «Спрячь Душу» – «мэви йанхи-вагрэ». Попадешь к чертям в котел, но Агасфер тебя не достанет…

«Спрячь Душу»… Его читали дхары, когда попадали в плен, – он помнил об этом. Заклинание, вместе с другими, было записано на спрятанном за голенищем листке…

– Ладно… – Юрий вспомнил нужные слова и прочел их в обратном порядке. Лицо Волкова медленно наливалось краской. Он с трудом выпрямился, повел шеей:

– Ты зря сделал это, Орловский. Когда Агасфер найдет тебя, я попрошу отдать твою шкуру моим ребятам. И ты пожалеешь, что не умер раньше…

Тяжелая, налитая кровью кисть внезапно дернулась. Раскаленный воздух обжег глаза, Юрий закричал от боли, закрывая лицо руками. Когда наконец он вновь смог видеть, краснолицего уже не было, лишь у стены, где он стоял, расплывались легкие клочья серого тумана…

Орловский присел на койку, медленно приходя в себя. Кто он, этот упырь? В нечисть Юрий не верил, как не верил в призраки, предсказания и домовых. Да; заклинания действовали. Жаль, невозможно начать серьезное исследование… Но в любом случае, главное он понял. Мерзавцы, которыми руководит краснолицый, враждовали с мерзавцами в Большом Доме, которыми ведает Иванов. Советы Волкова он запомнил, хотя по-прежнему сомневался в действенности «мэви-идхэ». Припечатать нелюдя к стене – одно, а «Горячий Ветер» – совсем другое…

– Юрий! Юрий! Ты слышишь? Почему не отвечаешь?

Слова донеслись откуда-то издалека, еле слышно. Орловский вскочил и тут же вспомнил: «голос племени»! Крапивин обещал, что попытается связаться с ним, используя древнее искусство.

– Андрей! Я слышу! Говори! – Он произнес это вслух, а затем еще раз – про себя.

– Юрий! Мы не договорились, я ухожу. Они поднимают самолеты! Прощай!

– Андрей! Анх!.. – ответа не было. Орловский бросился к двери, распахнул ее и выбежал наружу. Этого он боялся! Иванов настоял на своем – и дхары обречены! Орфей не остановил резню…

Вокруг царила суета. Слышались резкие команды, мелькали шинели, где-то ревели моторы, и вот над штабным домиком взвилась ввысь красная ракета.

– Товарищ майор! Тревога! Скорее! Кто-то потянул его за рукав. Юрий, ничего не соображая, побежал вслед за командирами, поправлявшими на ходу незастегнутые шинели. Его впихнули в траншею, в ноздри ударил запах сырой потревоженной земли и свежей хвои. Юрий помотал головой, пытаясь осознать происходящее, а затем повернулся к ближайшей бойнице.

Да, началось… Вновь взлетела ракета, на этот раз почему-то зеленая, прозвучали неразборчивые слова команды, и бойцы ощетинились винтовками с примкнутыми штыками. Новая ракета – и где-то вблизи загремел первый залп…

Похоже, это была пристрелка. Снаряды задели лишь опушку, снеся несколько елей и подняв в воздух черные фонтаны земли. Один взрыв пришелся по минному полю, и оно вспыхнуло желтыми невысокими фонтанчиками сдетонировали мины. Снова грохот – теперь снаряды ушли далеко, в гущу леса…

Третий залп, четвертый… Над деревьями росли уродливые грибы, медленно расплывающиеся на ветру. Где-то уже горело – очевидно, били не только фугасами, но и зажигательными. Юрий закусил до боли губу, чувствуя страшную слабость. Все кончено… Прощай, Анх, я ничего не смог сделать для тебя и для твоих ребят…

Новые залпы… И вот сквозь уже привычный гул прорезался мощный бас невиданной силы. Земля задрожала, солдаты радостно закричали, указывая куда-то назад. Орловский понял – это заговорили «двести третьи»…

Над зелеными кронами стлался дым. Где-то там кричали женщины, забиваясь в глубокие щели, лейтенант запаса Крапивин посылал на позиции мальчиков с дробовиками и берданками, умеющих срубить дерево движением руки, но бессильных против чудовищного «бога войны». Пушки гремели, земля, казалось, стонала – и тут откуда-то издалека донеслось низкое гудение…

ТБ-3 летели ровно, как будто на парад. Тройка, еще две, затем снова тройка… Шли спокойно, неторопливо, без всякого прикрытия, зная, что никто из обреченного леса не сможет помешать серебристым машинам выполнить приказ. Они летели убивать – уверенно, профессионально, безжалостно…

Юрий не успел в двадцатом… Он не попал в Таврию, где навеки остался брат. И вот теперь, неожиданно, он все-таки оказался на своей войне бессильный, с жалким револьвером, годным лишь на то, чтобы пустить пулю в лоб. Если б он мог, он сжег бы этих убийц! Сжег их всех, привыкших расправляться с безоружными…

В памяти промелькнула побледневшая личина Волкова. «Ты же можешь сжечь весь Союз!» Теперь это казалось смешным. Старые заклятия, забытые слова против стальной несокрушимой мощи!

А если все же? Ведь иного шанса не будет! Господь отступился от своих грешных сыновей. Пусть же демоны дхаров помогут им…