Ты, уставший ненавидеть - Страница 53

– Нет, Всеслав Игоревич. Я просто на спектакле был.

– – А-а, замечтались! Да, спектакль сильный… Нам с вами повезло: видели первое представление – и последнее.

Вот оно, значит, как! Сергею стало не по себе: он вспомнил странные речи Михаила.

– Что? Запретят?

– Думаю, да, – кивнул Волков. – Прошляпила цензура. Этот Бертяев – еще тот тип. То ли наивный, то ли очень умный. Вроде и не подкопаешься… Ладно, не будем стоять на ветру. У меня машина – вас подбросить?

Что-то в душе шепнуло: «Нет, ни в коем случае!» – но до общежития было далеко, и Сергей согласился. Машина была знакомой: он уже ехал в ней в ту первую ночь после приезда в Столицу.

– А я был тут по долгу службы, – закуривая, бросил комбриг. – Не худший вариант… Играют, конечно, как боги… Что так грустны, Сергей Павлович? Спектакль расстроил?

Да, спектакль немного расстроил. Вернее, не сам спектакль. Проклятая история с толстощеким типом в пенсне… Он ничего не мог сделать! Там, на сцене, герои брали в руки оружие, но здесь, в Столице…

Он вдруг решился. Осторожность требовала молчания, но Пустельга внезапно почувствовал, что этот странный комбриг что-то может и что-то знает. Что, если…

– Всеслав Игоревич, я слыхал одну историю… Почти как в пьесе… Один работник… высокопоставленный… принуждает женщин… Он собирает материалы…

Он умолк. Дальше следовало называть имена – но Сергей не решился. Волков слушал, чуть повернув голову:

– Очень высокопоставленный? – В голосе звучала явная ирония.

– Да… Очень…

– И вы не согласны с подобной практикой? Ирония стала еще злее. Сергей вспыхнул, но постарался говорить спокойно:

– Нет, не согласен, товарищ комбриг! Это недопустимо!

Волков хмыкнул:

– Будем считать, что я вас понял. Фамилия? Отступать было некуда. Сергей вспомнил мерзкое пенсне и пробормотал:

– Рыскуль. Он начальник…

– Знаю. Редкий мерзавец. Кого он выбрал на этот раз?

Говорить не хотелось. Ведь эту тайну доверил ему Михаил…

– Кажется… Она актриса Камерного театра…

– Смелее, – усмехнулся Волков. – «Аз» вы уже сказали, говорите «буки».

Да, краснолицый прав. Молчать поздно.

– Лапина. Вера Анатольевна Лапина.

– Понял…

. Больше не было сказано ни слова. Сергей так и не уразумел, что намерен делать Волков. Или он ничего не собирается делать, а просто проявил любопытство – и все?

Наутро Сергей уже почти не помнил об этой странной истории. Было не до нее: из командировки вернулся Прохор, вернулся неожиданно, на два дня раньше. Он привез с собой несколько толстых папок с документами и какой-то увесистый сверток.

– Я, товарищ старший лейтенант… вот, написал… – сообщил он, отрапортовав о прибытии.

Перед Пустельгой легла целая стопка исписанных страниц. Видно было, что лейтенант старался.

– Хорошо, – кивнул Сергей. – Прочту самым внимательным образом… А теперь, Прохор, пожалуйста, рассказывайте…

Тот, вздохнув, неуверенно посмотрел на свою докладную.

– Рассказывать… А может, товарищ старший лейтенант, прочитаете?

Он обернулся в сторону удобно устроившегося в кресле Ахилло, как бы взывая о помощи, но понял, что от судьбы не уйти.

– Ну, приехал я в Тамбов, значит. – неуверенно начал Карабаев. – Там завод… Очень большой…

Он с надеждой поглядел на свою докладную, но Пустельга был неумолим. Он давно уже поставил себе правилом обязательно выслушать сотрудника. Часто самое важное всплывало именно во время устного доклада.

– Большой завод, – безнадежно повторил лейтенант. – Мужики там неплохие. Помогли…

Он помолчал, вновь вздохнул и принялся разворачивать сверток:

– Вот! «СЧН-14 Э»…

На столе лежал небольшой, странной формы предмет. Ахилло присвистнул:

– Взрыватель! Прохор, вы нас всех на воздух поднимете!

– Так разряженный же! – невозмутимо ответствовал лейтенант. – Этот взрыватель – как его, ну экспериментальный, потому и буква «Э». Разработан лабораторией полковника Руднева Никиты Федоровича. Вот…

Последовало молчание. Прохор собирался с мыслями, Пустельга с интересом рассматривал взрыватель, но тронуть не решался – даже разряженный.

– Выпустили их только две партии. По сорок штук. Обе партии отправлены по назначению месяц назад. На самом заводе хищений не обнаружено… Я проверял.

– Точно? На заводе все в порядке? – поторопил его Сергей.

– Так проверял же! – слегка удивился Прохор. – Не было хищений. Первая партия отправлена в Минск, в особую школу Осназа. Поехал я туда…

Пустельга кивнул. В Минске готовили диверсантов: там была лучшая школа Осназа в Союзе.

– Ну, проверил… Там тоже мужики хорошие, деловые… Подсобили малость… В общем, там порядок. В партии было сорок штук. Двадцать три использовано, проверил, все правильно. Остальные в наличии на складе…

– Так, а вторая партия? – Пустельга почувствовал удачу. Им повезло: враг использовал экспериментальный взрыватель, а значит, круг поисков резко сужался.

– Так это здесь искать нужно, – невозмутимо сообщил лейтенант. – Партия отправлена в распоряжение Главного Управления. Два месяца назад – тоже сорок штук…

– Что?! – Пустельга и Михаил одновременно вскочили с мест.

Прохор, похоже, немного растерялся:

– Ну… к нам отправлена… По распоряжению товарища Фриновского…

– Черт! Сергей, вы понимаете? – Невозмутимость Ахилло исчезла без следа. Пустельга кивнул:

ситуация складывалась более чем любопытная. Значит, единственное место, где диверсант мог взять взрыватель, это Главное Управление! По спине поползли мурашки…